В 1983 году новости о последней молодежной тенденции из Нью-Йорка - о хип-хопе - начали проникать и на север, в Финляндию. На радио появились первые рэп-композиции в качестве музыкального выражения хип-хопа.Различные стили рэп-музыки и ди-джейства проникали в музыкальные круги через английские поп-рок издания Melody Maker и The New Musical Express. Через посредство радио и телевидения все более широкая аудитория посвящалась в родственные хип-хопу направления: брейкданс и граффити. По телевизору показали документальный фильм об уличном искусстве Нью-Йорка с участием танцоров из Rock Steady Crew, которые мелькали также и в голливудском фильме Flashdance.

Следующей осенью состоялись премьеры фильмов Beat Street и Breakdance - и так в Финляндии начался бум брейкданса! "Первой ласточкой хип-хопа" в Хельсинки был черный танцор Charles Slater, которого пригласило танцевальное общество преподавать различные стили уличных танцев. По городу распространилось, что Чарльз привез записи из Англии и США и играет их на занятиях. Постепенно вокруг него стали собираться все интересующиеся хип-хопом. Так как в те времена доступной информации об этом новом направлении культуры было все еще очень мало, за ней гонялись с огромным энтузиазмом.

Поначалу в брейкданс-комьюнити в Хельсинки входило около 50 человек, которые занимались не только акробатическими танцами, но и прочими направлениями хип-хопа. О внешнем виде, приличествующем хип-хоперу, узнавали по обложкам пластинок. Рьяные последователи стиля сами создавали сопутствующие аксессуары. Одни разрисовывали себе джинсы и спины курток в стиле "Бронкс гангста", другие раскрашивали кеды и мастерили "типа негритянскую" бижутерию.

Ширилось хип-хоп братство, вместе с тем росла и конкуренция в танце, музыке и граффити. Чтобы как-то выделяться в такой ситуации, надо было сконцентрироваться на одном определенном направлении. Талантливые художники-новички успешно создавали хельсинкский стиль граффити. Рисунки становились больше и детальнее, мгновенно распространялись слухи о новых работах , к которым тут же кидались заинтересованные критики, чтобы оценить.

В 1985 году в Финляндии вышла "библия граффити" - Subway Art, книга о граффити нью-йоркской подземки (авторы - Cooper и Chalfant). Словарь книги содержал общую терминологию райтеров, а ее картинки оказали влияние на стиль всех поколений граффитеров, включая нанышние.

Между 1987 и 1989 годами хип-хоп вошел в моду. Маркетинговые компании, специализирующиеся на молодежной культуре, оценили преимущества нового течения и его идей - и быстренько приспособили их для своих целей. Граффити вдруг стало вполне приличным фоном для прилавков, и многие компании заказали оформить свои магазины в стиле яркого граффити. Танцоров брейкданса даже стали приглашать выступить на открытии закусочных. Для любителей рэпа, которые с самого начала покупали каждую выходящую пластинку, теперь это стало практически невозможно из-за огромного потока новой продукции. Если ты хотел быть в авангарде хоповой моды, уже не требовалось той энергии и энтузиазма - все это, как любой продукт, можно было купить. Границы комьюнити, тесно сплоченные вокруг хип-хопа на его заре, стали размываться, и скоро на улицах появились толпы похожих как две капли воды хип-хоперов.

Такое присвоение стало еще более очевидным, когда начали организовываться национальные финнские соревнования по граффити. Жюри набиралось из представителей рекламной индустрии, музыкального бизнеса и учителей рисования. Эстетика рисунков-победителей отдалялась от изначальных критериев граффити-культуры и все больше соответствовала требованиям общего вкуса. В любом случае джемы, проводимые после граффити- и брейкданс-соревнований, воспринимались как центровые мероприятия, которые собирали вместе всех представителей финнской хип-хоп сцены, а также зрителей в общественных местах по всей стране. Играл рэп, танцоры давали брейкданс.

Раскол, внесенный новой модностью хип-хопа, обострился во время граффити-соревнований, организуемых в 1990 году. Молодые райтеры устраивали свои джемы вслед за официальными и убивали работы, которые им казались слишком авангардными. Старшие граффитеры, ревностно занимавшиеся заказной работой, отошли слишком далеко от критериев уличного граффити. Новое поколение было более анархичным по темпераменту и вернуло в граффити характер уличной культуры. Финнский хип-хоп изменился под влиянием денег, его идеи истощились. Хип-хоп как модное направление стал умирать, но граффити-культура смогла возродиться. В 1990 году появился первый финнский граффити-журнал Gasmask, который продавался и за границей. Финнские райтеры искали темы для более явного проявления протеста и начали укреплять связи с другими европейскими художниками. Рисование на поездах становились все более актуальным.

Во времена моды на граффити жители Хельсинки относились к этому виду искусства со здоровым юмором, считая красочные картинки достойным украшением мрачных бетонных стен. Несмотря на это, в 1988 году мэр Хельсинки, развернув целую кампанию под названием "Nuija", попытался заставить горожан доносить на художников-граффитеров за определенную мзду. Никто всерьез не воспринял условия этого сомнительного сотрудничества, и мэр был вынужден тихо отказаться от своей кампании. Однако в 90-х годах общественный климат изменился. Полиция начала производить аресты райтеров, многие из которых попали под суд и были вынуждены выплачивать большие денежные штрафы за осквернение общественной и частной собственности. Бюрократы, официальные представители общественного транспорта и железной дороги, частные владельцы создали целый фронт, который осуществлял объединенное наступление на граффити. Бизнес мойщиков и дворников начал процветать.

Возникновение оппозиции отразилось и на самих работах. При создании текста концентрировались на двух цветах, добавляя небольшие иллюстрации. Когда явно ощущаешь противостояние, начинаешь воспринимать собственные действия как некую форму протеста. Как сказал один райтер, Egs, если сравнивать граффити с высоким искусством, то это скорее похоже на перформанс: сам процесс рисования по своей природе уже очень экспрессивен. Чем больше работ ты создаешь, тем сильнее твоя выразительность.

К концу 90-х годов финнские райтеры стали частью международного братства, и многие уверены, что социальное взаимодействие является самым главным элементом граффити-культуры.

Hiv: "Мы, райтеры, являемся одной европейской нацией, мы открыты наружу. У нас есть товарищи нашего поколения по всей Европе и мы глубоко проникнуты в эту культуру - ведь мы действуем по ночам. У нас общий язык - "эсперанто английского граффити", общие интересы. Мы листаем одни и те же книги и западаем на одни и те же работы из Нью-Йорка, у нас одно и то же чувство цвета, одни и те же баллоны и поезда. Мы все одинаково сматываемся, одинаково боимся быть пойманными, и мы все одинаково оощущаем оппозицию обществу".

Материал журнала HELSINKI GRAFFITI
Переводила Маша Филиппенко